“Детектор лжи” для Тийта Вяхи
Лучший бизнесмен, лучший экспортёр, лучший изобретатель - какими только эпитетами не награждала пресса Тийта Вяхи. Мы решили проверить, насколько всё это соответствует действительности и взглянули на Silmet “под микроскопом”.Андрей Акулистый
andrei.akulistoi@aripaev.ee
Сразу оговоримся, что нас интересовал только сам завод по производству редких и редкоземельных металлов - в своём исследовании мы не уделяли внимания никаким другим подразделениям концерна Silmet Grupp.
Silmet весьма закрыт для независимой прессы - в самом начале нашей работы мы получили совет: “Вам следует говорить лично с Вяхи, так как никто на заводе без его санкции и слова не скажет”. Это утверждение мы проверили, позвонив по общему телефону предприятия с вопросом о текущей численности работников завода - нам ответили, что вопрос о том, оглашать ли эту цифру, может решить только гендиректор.
Вяхи, лично ответивший по прямому номеру, был явно раздражён звонком. Но сообщил, что непосредственно на Silmet работают порядка 550 человек (по нашей информации, не работают, а числятся). На вопрос о количестве сотрудников в центральной научно-исследовательской лаборатории, он заявил, что эти сведения являются секретными и разглашению не подлежат (мы их сами узнали, но об этом позже).
Поскольку никакой значимой информации нам на Silmet не дали, мы решили проанализировать некоторые заявления гендиректора завода в открытых источниках информации.
В декабре 2000 года на заседании Эстонско-российской палаты предпринимателей Вяхи заявил, что завод, приватизированный 3.11.1997 г., достался ему в крайне плачевном состоянии - убытки 1997 г. составили порядка 60 млн. крон. Мы нашли протокол общего собрания акционеров №1 от 10.03.1998 г. - в нём написано, что убытки 1997 г. составили 17 млн. 500 тысяч крон, где 11 млн. 600 тысяч образовались в результате переоценки основных средств, и только 5 млн. 800 тысяч составляет дебиторская задолженность.
Самыми трудными временами в жизни Silmet были 91-й и первая половина 1992 г., когда завод стоял. Однако затем началось возрождение завода, и к концу 1994 г. объём производства примерно в 1,5 раза превысил показатели советского времени. По итогам 1995 г. был зафиксирован убыток в 50 млн. крон. На 31 декабря 1996 г. он составил всего-то 5 млн. крон, и это при том, что на складах было сырья и незавершённой продукции примерно на 53 млн. крон по закупочным ценам, что, естественно, с лихвой покрывало убыток при продаже готовой продукции.
Таким образом, к началу 1997 г. завод не только не умирал, но и имел все предпосылки к нормальному развитию.
Один из бывших работников предприятия поведал нам о том, что в середине 90-х по заказу мин- экономики Эстонии авторитетнейшая консалтинговая фирма Arthur D. Little определила восстановительную стоимость предприятия в сумму порядка 250 млн. долларов. Также мы узнали, что, например, строительство 11-го цеха обошлось в 20 млн. долларов, а затраты на новую, недостроенную производственную площадку составили 160 млн. долларов.
В 1997 г. правительство посчитало, что продажа предприятия в частные руки за 30 млн. крон является выгодной сделкой.
Меж тем на тот момент на заводе одного только оборудования из нержавейки было на 6 500 тонн - даже по цене металлолома это более 2 млн. 500 тысяч долларов. Кстати, акционерный капитал в 30 млн. крон и был внесён частью этого самого оборудования - оценку провела фирма Pricewaterhouse Coopers. Происходило это в конце октября 1997 г., а
5 февраля 1998 г. Silmet под всё своё движимое имущество берёт в Eesti Hoiupank кредит в 40 млн. крон - это значит, что стоимость оценённого банком имущества значительно превосходила ту цифру, за которую его сбагрило государство. К тому же, практически неучтённая стоимость земли и строений - это не всё.
Вместе с заводом были балластом переданы все его разработки, реальную стоимость которых сейчас и подсчитать невозможно.
Мы не зря спрашивали у Вяхи о количестве сотрудников в ЦНИЛ’е - по нашей информации, лаборатория практически уничтожена. В советское время в ней работали 125 человек - одних только кандидатов наук было 16 человек. Насколько нам известно, год назад под руководством технического директора Валентина Сушко работали всего 22 человека.
По заявлениям Вяхи, в 2000 году инвестиции в производство составили порядка 30 млн. крон. При этом стоимость основных средств по сравнению с 1999 годом возросла на 25 млн. крон. Однако 8 млн. крон - это переоценка земли и строений, которые в 1999 году стоили всего 55 тысяч крон. Таким образом собственно инвестиции в производство составили всего
18 млн. крон.
В 2001 году, со слов Вяхи, инвестиции составили порядка 50 млн. крон - однако из годового отчёта видно, что стоимость оборудования возросла всего на
30 млн. крон, а 18 млн. 500 тысяч крон дала переоценка земли и зданий.
Далее ещё интереснее. В своём отчёте Вяхи утверждает, что установлены электроплавильные печи ЭМО-600 и ЭМО-250 для выплавки ниобия и закончены инвестиции в производство металлического неодима.
Как мы выяснили, вышеуказанные печи производства несуществующей теперь ГДР были закуплены ещё в советские времена министерством среднего машиностроения СССР для нужд завода в городе Глазове, а затем переданы на Silmet , на складах которого находились к моменту его приватизации.
Что же касается неодима, то ещё десять лет назад на заводе были сделаны опытные образцы сверхмощных магнитов на основе сплава неодим-железо-бор, и недавно японцы сообщили, что смогли достичь результата, при котором
1 кв. см такого магнита притягивает груз весом 900 кг. Silmet же, вместо налаживания такого производства (по проекту его мощность могла бы быть до 20 тонн в год), до недавнего времени “дедовским” способом делал полуфабрикаты вроде неодима металлического (стоимость которого на несколько порядков меньше цены конечного продукта), да и тот экспортировали не напрямую потребителям, а через сложнейшую цепь посредников, контролировавшуюся бывшими руководителями завода. По нашей информации, на сегодня его выпуск прекращён.
Созданное в 2000 году и финансируемое государством Целевое учреждение развития предпринимательства (EAS), дважды - в 2000 г. и в 2001 г. - присуждает Silmet приз “Лучший экспортёр”. Это происходит в то время, когда гидрооксид тантала, являющийся одной из важнейших составляющих экспорта Silmet и стоивший в 1996 г. 67 долларов за кг, к концу 2000 года достиг цены в 435 долларов за кг, а в начале 2001 г. пережил небывалый пик своей стоимости в 1200 долларов за кг. При этом Silmet всегда оперировал ростом своего денежного оборота, умалчивая при этом об объёмах производства.
После начавшегося 11 сентября 2001 г. снижения цен Вяхи делает оптимистичное заявление о том, что события в Нью-Йорке увеличат спрос на редкие металлы и можно ожидать скачка цен.
Всё случилось с точностью до наоборот - банкротство авиакомпаний и падение производства самолётов понизили спрос на металл, и к сегодняшнему дню за килограмм гидрооксида тантала дают около 55 долларов.
Премию EAS “За развитие технологии 2001” Вяхи получил за увеличение производства ниобия, использовав находившиеся на складах с советских времён печи, и, по сути, всего лишь расширив имеющееся производство.
Кроме того, EAS, в том же 2001 г. награждает Silmet премией “За вклад в развитие региона” - одной из причин этого явилось то, что предприятие удосужилось “подмести” собственный мусор, вложив 12 млн. 500 тысяч крон в охрану окружающей среды.
Тийт Вяхи делал немало заявлений о ведущих позициях Silmet на мировом рынке, сообщая, к примеру, что по ряду позиций завод лидирует в Японии. Однако в 2001 г. доля страны восходящего солнца в стуктуре экспорта завода составила всего 12%, или не более пары сотен тонн, тогда как в старые времена Silmet отправлял в Японию до 2000 тонн в год, что составляло порядка 75% от всего объёма производства. К слову сказать, японский рынок редкоземельных металлов традиционно считается одним из самых стабильных и надёжных, и такой же стабильности и надёжности поставок японцы требуют и от своих партнёров.
Резкое снижение цен на редкие металлы вывело на первый план вопросы о свободной экономической зоне, о строительстве порта и о продаже завода австрийцам.
Официально австрийцы владеют сегодня 25% акций Silmet , но, по нашей информации, их доля уже возросла до 51%. На предприятии это никак не комментируют, но на память приходит прошлый год, когда Вяхи только в августе объявил о продаже части акций, хотя уже 16 апреля австрийцы в качестве акционеров на общем собрании утверждали годовой отчёт. По нашей информации, причина замалчивания в том, что Treibacher Industrite AG купила акции до получения разрешения от Генерального директората Европейской комиссии по конкуренции.
Главный вопрос, на который сегодня нет внятного ответа, - зачем австрийцам Silmet ?
![]() Боятся или уважают: “Вам следует говорить лично с Тийтом Вяхи, так как никто на заводе без его санкции и слова не скажет”, - предупредили нас на Silmet. |